Где жил Суворов?

Материал подготовлен на основе статьи С.И. Григорьева «Запоздалый триумф: А.В. Суворов в Таврическом дворце», опубликованной в сборнике «Таврические чтения 2009. Часть 2» [1]

Исследователь С.И. Григорьев в своей статье "Запоздалый триумф: А.В. Суворов в Таврическом дворце" приводит подробные сведения о том, как в 1795 году великий русский полководец несколько месяцев проживал в Таврическом дворце. С.И. Григорьев отмечает, что Александр Васильевич Суворов обычно бывал в Петербурге наездами, в пределах месяца, и останавливался, как правило, на квартире мужа своей племянницы Дмитрия Ивановича Хвостова. Однако в конце 1795 года, прибыв в Петербург после военных действий в Польше и получения фельдмаршальского жезла, Суворов по настоянию императрицы Екатерины II разместился в Таврическом дворце и прожил в нем более трех месяцев – что стало едва ли не самым длительным непрерывным пребыванием полководца в Петербурге за последние десятилетия его жизни. По замыслу императрицы, размещение в ее собственном дворце являлось уникальной наградой за его службу. Этим жестом Суворов был возведен в ранг личного гостя императрицы – а подобный статус во все времена считался особой привилегией.

Гравюра Н. Уткина с портрета А.В. Суворова работы И.Г. Шмидта

из книги Е.Л. Васильева «Суворов: Очерк его военной деятельности».

Типография штаба Виленского военного округа, 1899

Однако, как отмечает С.И. Григорьев, Суворов мог оказаться в Таврическом дворце и несколькими годами ранее, 28 апреля 1791 года, на грандиозном празднике, устроенном тогдашним хозяином дворца Г.А. Потемкиным по случаю взятия турецкой крепости Измаил. Командовал этой успешной операцией Суворов, и было резонно ожидать его появления на торжестве – однако полководца на празднике не было. За несколько дней до того, 25 апреля, императрица поручила ему осмотреть укрепления в Финляндии, на шведской границе, и представить свои соображения на случай возможной войны.
В тот же год, когда Суворов проживал в Таврическом дворце, здесь состоялось еще одно связанное с ним торжество. 25 апреля 1795 года в домовой церкви Таврического дворца Воздвижения Креста Господня в присутствии императрицы Екатерины II венчались дочь Суворова Наталья и старший брат фаворита императрицы Николай Александрович Зубов. Это таинство явилось еще одним знаком признания государыней исключительных заслуг великого полководца. Однако отец невесты на венчании не присутствовал, поскольку находился в Польше.
В столицу Суворов приехал спустя несколько месяцев, 3 декабря 1795 года. Как пишет С.И. Григорьев, прибыв в Таврический дворец, Суворов с удовлетворением увидел, что его ждали и даже постарались учесть многие его известные привычки и причуды: из предназначенных для Суворова покоев в левом крыле Таврического дворца вынесли дорогую мебель, зная, что он не любит зеркала, их всюду занавесили. Спальню сделали в комнате с камином - здесь прямо на полу настлали сухого сена, которое покрыли простыней и одеялом. В соседней комнате имелась большая гранитная ваза с холодной невской водой, серебряным тазом и ковшом для окачивания. Особой комнаты для кабинета выделено не было: у одного из окон поставили стол для письма, два кресла и маленький чайный столик с самоваром. Режим дня фельдмаршала теперь был иным, чем он привык: вставал он позднее, не в два часа пополуночи, а в пять утра, обедал не в восемь утра, а около одиннадцати часов.

Залы в левом крыле Таврического дворца

Первое время Суворов был в центре внимания столичного общества. Ему приходилось принимать в Таврическом дворце множество визитеров, прибывавших, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Первым из них уже на следующий день после приезда стал давний друг, поэт и государственный деятель Гавриил Романович Державин. Начальник штаба Суворова П.Н. Ивашев оставил интересное описание этого визита, ярко характеризующее и самого Суворова, и его отношение к происходившему. Этот отрывок С.И. Григорьев целиком приводит в статье.

Во второй день граф не желал никого принимать, кроме избранных лиц; первого он дружески принял Г.Р. Державина в своей спальне; будучи едва прикрыт одеждою, долго с ним беседовал и даже удерживал, казалось, для того, чтоб он был свидетелем различия приемов посетителям; многие знатные особы, принадлежащие двору, поспешили до его обеда (в Петербурге назначен был для обеда 12-й час) с визитом, но не были принимаемы: велено было принять одного кн. П.А. Зубова. Зубов приехал в 10 часов; Суворов принял его в дверях своей спальни, так же точно одетый, как бывал в лагерной своей палатке в жаркое время; после недолгой беседы он проводил князя до дверей своей спальни и, сказав Державину «vice-versa», оставил последнего у себя обедать.

Чрез полчаса явился камер-фурьер: императрица изволила его прислать узнать о здоровье фельдмаршала и с ним же прислала богатую соболью шубу, покрытую зеленым бархатом с золотым прибором, со строжайшим милостивым приказанием не приезжать к ней без шубы и беречь себя от простуды при настоящих сильных морозах. Граф попросил камер-фурьера стать на диван, показать ему развернутую шубу; он пред нею низко три раза поклонился, сам ее принял, поцеловал и отдал своему Прошке на сохранение, поруча присланному повергнуть его всеподданнейшую благодарность к стопам августейшей государыни.

Во время обеда докладывают графу о приезде вице-канцлера графа И.А. Остермана; граф тотчас встал из-за стола, выбежал в белом своем кителе на подъезд; гайдуки отворяют для Остермана карету; тот не успел привстать, чтоб выйти из кареты, как Суворов сел подле него, поменялись приветствиями и, поблагодарив за посещение, выпрыгнул, возвратился к обеду со смехом и сказал Державину: Этот контр-визит самый скорый, лучший – и взаимно не отяготительный [2].

Пораженный всем увиденным Державин свои впечатления воплотил в стихах, опубликованных в журнале «Муза» уже в феврале следующего, 1796, года и посвященных пребыванию полководца в Таврическом дворце:

«Когда увидит кто, что в царском пышном доме
По звучном громе Марс почиет на соломе,
Что шлем его и меч хоть в лаврах зеленеют,
Но гордость с роскошью повержены у ног,
И доблести затмить лучи богатств не смеют, –
Не всяк ли скажет тут, что браней страшный бог,
Плоть Эпиктетову прияв, преобразился,
Чтоб мужества пример, воздержности подать,
Как внешних супостат, как внутренних сражать.
Суворов! страсти кто смирить свои решился,
Легко тому страны и царствы покорить,
Друзей и недругов себя заставить чтить» [3].

Фрагмент росписей Таврического дворца

Источники:
Григорьев С.И. "Запоздалый триумф: А.В. Суворов в Таврическом дворце" // Таврические чтения 2009. Три века под сенью Таврического дворца: политика, дипломатия, литература, искусство. Международная научная конференция, С.-Петербург, Таврический дворец, 4 декабря 2009 г. Сборник научных статей / Под ред. А.Б. Николаева (отв. ред.) и А.Л. Реймана. СПб, 2011. — С. 48-55.
Ивашев П.Н. Из записок о Суворове // Отечественные записки. 1841. №1 (Т. XIV). C. 1-9. (Отрывок приведен по статье С.И. Григорьева "Запоздалый триумф: А.В. Суворов в Таврическом дворце")
Державин Г.Р. На пребывание Суворова в Таврическом дворце // Г.Р. Державин. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1957. С. 227.

Simon Einstein